Новый роман Джоан Роулинг вовсе не "трансфобский" – The Spectator
| Цель клеветника — очернить имя своей жертвы настолько основательно, чтобы все, что она говорила и делала, лишь подкрепляло бы его клевету. У нее не может быть независимой жизни, не может быть никакой многогранности. Никто не имеет права сказать: «Хотя я не одобряю ее взгляды на X, я все же восхищаюсь тем, что она открыто высказалась по поводу Y». Пощады не будет, многогранность отрицается. Только злословие, и больше ничего. В случае с Джоан Роулинг все, что она говорит и делает, необходимо вывернуть таким образом, чтобы подкрепить клеветнические обвинения в «трансфобии». Вчера вечером я зашел в твиттер и, увидев, что там творится, спросил себя: «Какого черта они все раскричались?» Признаю, я часто задаюсь этим вопросом. В трендах твиттера лидировал ужаснувший меня хештег #RIPJKRowling («Покойся с миром, Джоан Роулинг»), а тролли и их легковерные фоловеры изливали свою ненависть. Роулинг стала крысой и расисткой. Ей советовали «сесть и заткнуться до конца твоих дней, трансфобская стерва». Оказывается, она хочет, чтобы все трансгендеры «сдохли». «Доказательства», которые спровоцировали этот шквал оскорблений, являются настолько неубедительными, что их не стоило публиковать даже в твиттере. Интернет-издание Pink News, которое освещает новости, касающиеся ЛГБТ-сообщества, выдвинуло свои аргументы для преследования Роулинг. В рецензии, опубликованной на этом сайте, сказано, что «в новой книге Джоан Роулинг речь идет о цисгендерном серийном маньяке, который переодевается в женщину, чтобы убивать своих жертв». Я считаю, что ничего подобного в ее новой книге нет. И я могу с уверенностью заявить об этом, потому что я только что дочитал присланный мне на рецензию экземпляр «Дурной крови» («Troubled Blood»), пятого романа в серии книг Роулинг о Коморане Страйке, поскольку я работаю над развернутой статьей о ее убеждениях и искусстве для британского журнала Critic. Ни один честный человек, потрудившийся прочитать эту книгу, никогда не назовет этот роман трансфобским. Но в условиях культурной войны найти честных людей бывает очень трудно. Те мужчины и женщины, которые в сети изливают свою ненависть в отношении Роулинг, не могли прочесть неизданную книгу. И их собственное невежество их нисколько не беспокоит, потому что еще ни разу за всю нашу историю не было такого, чтобы разъяренная толпа остановилась и открыла книгу. Но один человек все же прочитал новый роман Роулинг. Это был автор рецензии, опубликованной в Daily Telegraph. И именно его оценка послужила толчком к началу этого пиршества ненависти. Суть книги Роулинг, написал он, сводится к «расследованию „глухаря" (висяка, преступления без шансов на раскрытие — прим. ред.) — исчезновения врача Марго Бамборо в 1974 году, в котором главным подозреваемым оказался Деннис Крид, серийный убийца-трансвестит. Интересно, что скажут критики убеждений Роулинг касательно трансгендерности о книге, мораль которой, кажется, сводится к следующему: никогда не доверяйте мужчине в женском платье». Это скользкое «кажется» должно было насторожить читателей рецензии. Мораль этой книги вовсе не сводится к тому, что нельзя доверять мужчине, переодевшемуся в женское платье. Тема трансвестизма крайне редко возникает в этом романе. И даже когда она возникает, автор не придает никакого особенного значения тому, что убийца надевает парик и женское пальто (не платье), чтобы как можно незаметнее приблизиться к одной из своих жертв. Возможно, этой крошечной детали достаточно для того, чтобы невежды могли обозвать Роулинг «ведьмой» — и я не выдумываю, потому что именно так ее назвал голкипер клуба «Эвертон», а ныне звезда твиттера Невилл Саутолл. Но вообще-то этого мало. «Дурная кровь» — это роман на 900 страницах, который по своим масштабам и галерее персонажей очень напоминает романы Диккенса. Некая женщина средних лет нанимает Страйка и его помощницу Робин Эллакотт, чтобы они расследовали дело об исчезновении ее матери, которая пропала в 1970-х годах. В то время детективы подумали, что ее мать убил Крид, но никто так и не докопался до истины, а тело женщины так и не нашли. Сначала Страйк и Эллакотт проверяют Крида, а затем и еще десяток подозреваемых. Нужно приложить немало усилий для того, чтобы найти в книге аргументы в пользу утверждения, что мораль романа — «никогда не доверяйте мужчине в женском платье». С другой стороны, неустанные поиски крошечных доказательств вины — это признак инквизиторов. Суть сводится к следующему. На странице 75 Страйк слушает, как сын офицера, занимавшегося расследованием, рассказывает все, что ему известно о Криде. «У него случались провалы, понимаете. Пенни Хискетт сумела убежать от него и составить в полиции его описание в 1971 году, но это им не слишком помогло. Она сказала, что он был смуглым и коренастым, потому что в тот момент на нем был парик и женское пальто, скрывавшее его телосложение. В конце концов его поймали благодаря Мелоди Боуэр. Она была певицей в ночном клубе, выглядела как Дайана Росс. Крид заговорил с ней на автобусной остановке, предложил подвезти ее, потом попытался затащить ее в фургон, когда она отказалась. Она убежала, передала полиции его точное описание и рассказала, что, по его словам, он жил в Парадайз-Парк». Во время разговора со Страйком Крид упоминает о пользе губной помады и парика, которые помогали внушать женщинам, будто он «безобидный старый квир». И на этом все! Писатель использует незначительную деталь для того, чтобы объяснить, каким образом убийце удалось подобраться близко к одной из его жертв, — поскольку, очевидно, жертва, которой удалось убежать и передать полиции его точное описание, видела Крида и прежде, но без женского пальто и парика. И вот литературный критик — сознательно или нет — спровоцировал настоящую бурю ненависти, в которую позволили себя втянуть тысячи людей. Даже собаки Павлова демонстрировали больше критической независимости. Я не могу рассказать вам другие подробности, чтобы избежать спойлеров. Но я скажу так: когда вы дочитаете роман Роулинг до конца, вы поймете всю абсурдность заявления о том, что мораль этой книги — «никогда не доверяй мужчине в женском платье». В отличие от ее возражений против шотландского национализма, которые, с моей точки зрения, все же проявили себя в романе, Роулинг не предпринимает никаких попыток подтолкнуть своих читателей к осмыслению аргументов о необходимости чисто женских пространств. Не навязывает она и дискуссию о политике клиник, предлагающих гормональную терапию или хирургическое вмешательство. За тем способом, с помощью которого маскируется Крид, не стоит ровным счетом ничего. Никаких более широких выводов. Но в одном смысле ее критики правы, называя ее «ведьмой». Книги Роулинг становятся все более феминистскими, в них все чаще возникает тема эмоционального и физического насилия над женщинами. Описания того, как мужчины смотрят на Робин Эллакотт сверху вниз, как они отправляют ей непристойные картинки, пристают к ней, не слушают ее и отказываются учитывать ее мнение просто потому, что это мнение женщины, — все эти пассажи сливаются в один из самых убедительных лейтмотивов романа. В этом смысле новая книга Роулинг действительно является отражением ее онлайн-жизни. Как и персонажи ее романов, она знает, что женщины, произносящие что-либо не к месту, сразу же оказываются в одиночестве и в зоне обстрела — со стороны всех желающих. Ник Коэн, The Spectator |
Комментарии (0) | |